Рассказывает Игорь Барышев, коммерческий директор фирмы-организатора рейса. Больше таких историй — в нашем подкасте «Куда можно».
Конец 80-х, начало 90-х — в этот момент в стране сломалось всё. Чтобы выжить, жители СССР начинают ездить в соседние страны, привозить оттуда товары и торговать ими на родине. Проще всего было доехать до Польши. Китай тоже вызывал интерес, но туда можно было попасть только из Владивостока и Хабаровска. Тогда мы, туристическая компания «Диалог-Тур-Сервис», и запустили чартер Минск-Харбин.
В 1989-1994 годах рейс летал раз в неделю, по полётному заданию Минск-Новосибирск-Иркутск-Харбин. Перерыв делали только в феврале, на Китайский Новый год — там всё равно ничего не работало.
В первый раз по этому маршруту полетело два человека: я и мой товарищ из Питера, который должен был остаться представителем компании в Китае. Самолёт — Ту-154, у которого в заднем большом салоне сняты пассажирские сиденья: он использовался как большой грузовой отсек. Тогда в грузовом салоне туристы «накрыли поляну» прямо на полу — очень необычно сидеть на полу перед скатертью на высоте 8 км.
Добравшись до Харбина, утром на местных вещевых рынках и в гостиницах мы развесили объявления.
«Желающим довести свой груз из Харбина в Европейскую часть России и Беларусь (Челябинск, Иркутск, Омск, Новосибирск, Минск) просим обращаться к представителям компании, которых можно найти там-то. Самолет будет пятого числа, во вторник».
Это вызвало шок: многое уже тогда становилось возможно, но чтобы «на попутке» легально добросить через границу пару-тройку тонн по договорной цене — такое в Харбине было впервые.
Идея сработала. Помню, выгружали в Омске счастливых попутчиков и запомнились фразы очумевших пограничников ночью: «А вы кто, откуда? А эти кто? А это как?» Выгрузили, заправились — и на взлет. Повеселил услышанный при выходе из кассы чей-то крик: «Зина, ты за топливо по какому тарифу с них взяла? Можно же было по международному»!
Отдельная история — с расчетом топлива и времени полёта по маршруту. Поскольку Земля вращается с востока на запад, навстречу полёту, а мы летим в Китай без груза (только пассажиры) — расход топлива получается меньше расчётного. Расстояние во время полёта сокращается (Земля крутится), и мы можем обойдись без дозаправки в Новосибирске, спокойно долетая до Иркутска. Тем более, что у свободного чартерного рейса есть возможность забираться на высоту 10-11 км и выше, где разряжение воздуха ещё больше, а расход топлива меньше.
Такой полёт без промежуточной посадки экономит расходы на оплату работы аэропорта (взлёт-посадка, аэронавигация, граница-таможня самолёта из Беларуси), и получается не заправлять в самолёт 20 лишних тонн топлива.
Но экономия возможна только с помощью работы экипажа, а они готовы к содействию лишь при нашей готовности к сотрудничеству — экономия пополам. Так и летали — в этих рейсах понимание и дружеские чувства были основаны на взаимном интересе. Правда, однажды один из представителей нашей компании, сопровождающий рейс, попытался обойти договоренность и изменить соотношение не в пользу экипажа (как рассказали, уже летели ближе к Новосибирску). Тогда командир просто связался с диспетчером и запросил плановую посадку с дозаправкой.
Нам повезло, командир воздушного судна на том рейсе был достаточно опытным и хорошо знал нас и нашу компанию: после согласия побелевшего от неожиданности горе-инициатора не изменять статус-кво дал диспетчеру отбой по посадке и подтвердил план полёта в Иркутск.
Встречались ситуации из разряда неординарных. Для пересечения самолётом границы необходимо разрешение на пролёт в определённом месте в определённое время, получаемое по специальным каналам связи.
Однажды после вылета из Иркутска и при подлёте к границе, командир корабля делает запрос на пролёт границы и просит подтверждения разрешения — и вдруг китайский диспетчер даёт отказ на пролет. Повторный запрос — повторный отказ, лететь дальше нельзя!
Летим вдоль границы, связываемся с Иркутском, они делают запрос в Москву, те в Пекин. Наш самолёт рисует «восьмёрки» на высоте 8 км, так проходит 20, 30, 40 минут. Командир дает расчёт, сколько времени мы можем быть на удалении от нашей точки до Харбина и до Иркутска, чтобы туда вернуться. В это время приходит ответ: границу не откроют. Но туристам в самолёте нужно в Харбин, и туристы получили гарантии от компании! Принимаем решение и летим в Хабаровск. По карте — чуть меньше, чем «два лаптя». Приземлились. Туристы вместо Харбина увидели надпись аэропорта «Хабаровск» и потеряли дар речи.
Пока мы летели, узнали, что случилось — начались учения китайских ВВС. В Хабаровске у нас были хорошие контакты — до чартера мы несколько лет «возили» туристов рейсовыми самолётами Москва — Хабаровск и Хабаровск — Харбин. В результате нам помог начальник международного сектора Хабаровского аэропорта и наши коллеги в Китае: добились разрешения нашему чартеру белорусской авиакомпании на временный «коридор» в Харбин через Хабаровск, а учения продолжались два месяца.
Потом был ещё один случай: нам предложили поменять аэропорт Харбина в середине годовой программы. По дипломатическим отношениям Беларуси и Китая Минск — город-побратим Чань-Чуня, центра провинции Дзилинь и находится рядом с Харбином, центром провинции Хейлудзян, «всего» в 250 км — это 2.5 часа езды на автомобиле.
Последний год чартерной программы наши туристы получили возможность закупать товары в двух центрах провинций, а города эти с населением по 9 и 8 млн человек. Китайские чиновники весьма ревностно относились к экономическим потокам внутри страны и захотели перенаправить часть привозимых туристами денег (за рейс мы увозили 14-15 тонн товаров, а это около 2 млн долларов каждую неделю в ценах начала 90-х годов).
Но Харбин слишком долго завоёвывал свою репутацию «китайской Северной торговой столицы», туда были организованы поставки из многих, даже из южных, провинций Китая, и перенаправить закупки в товарных объёмах не очень получилось. Может, с точки зрения чиновников такой подход даёт возможность полнее изучить Китай, но нам проблем эти «возможности» прибавили.
Ещё как-то раз из-за концерта Майкла Джексона закрыли рынок «Лужники» целиком. Товар оказался не распродан, бизнесы чуть не прогорели, и мы в одну ночь на время потеряли половину постоянных московских клиентов.
В другой раз у нашего пассажира в Харбине украли паспорт. В Китае тогда было очень много беспаспортных — действовала программа «одна семья, один ребенок», но в деревне никто за этим внимательно не следил и детей рождалось больше.
Потом эти беспаспортные убегали в город — при этом в городе прожить без паспорта не было никакой возможности. Документ был дороже любых денег. Поэтому крали сплошь и рядом. А этот пассажир ещё и вел себя несознательно, то есть просто-напросто ходил по рынку, «раскрыв варежку». Впрочем, ничего удивительного — он был за границей первый раз…
Быстро стало понятно, что без помощи начальника полиции это дело не решается. Наше посольство находится в Пекине, консульство России — в Шэньяне. Пока этот турист будет туда летать, да ещё и мне придется с ним быть сопровождающим (и не факт, что успеем получить результат в нужный срок), группа улетит, а виза выдавалась списком на всю группу.
Мы (турист, я, директор Харбинской туристической компании и переводчик) приезжаем к начальнику полиции города населением 8 миллионов человек. Огромнейший кабинет, метров 15 от двери до стола. Входим, присели на стулья у двери кабинета, директор харбинской компании проходит и садится за стол к начальнику, рассказывает о проблеме и просит о содействии. Тот выслушал — и начинает что-то энергично кричать. Я спрашиваю переводчика: «Почему он так громко говорит?» Переводчик перевел очень лаконично и грамотно: «Ругается». Я через две-три минуты спрашиваю: «А сейчас что он говорит?» Переводчик вздохнул, и опять говорит одно слово: «Ругается». Тогда я достал свой блокнот, положил туда 100 долларов, показал переводчику и попросил: «Передай их директору». Что тот и сделал – передал блокнот и показал, что в нём лежит.
Мой коллега соображал очень быстро, во время паузы речи начальника предложил тому продолжить обсуждение этой проблемы вечером в ресторане и назвал одно из дорогих и престижных заведений города. Ужин, который обошелся примерно в 800 юаней (месячная зарплата учителя), помог решить проблему.
Начальник полиции понимал, что если начнётся возня с посольствами, узнают в руководстве, и тогда его полицейским (да и ему) тоже может достаться «на орехи»: почему не контролируют рынки? Напрямую начальнику полиции деньги от русского туриста взять невозможно при стольких свидетелях (сумма смешная, да и потеря лица и должности). А через ресторан с китайским государственным служащим, работающим в международном секторе с валютными поступлениями средств в бюджет страны — другое дело, всё красиво, в рамках понятий и закона. Дисциплина в старых кадрах была заложена во времена Мао Цзедуна, которого тогда ещё помнили и чтили, да и китайское КГБ работало.
И полицейский чин нам помог сделать какой-то печатный документ на папиросной бумаге с цветной фотографией ротозея.
Документ у нас конфисковали на границе китайские пограничники, но вывезти пассажира мы смогли.
Много сложностей было и с таможней. Например, чтобы обойти российские и белорусские таможенные ограничения на вывоз денежных средств (а тогда можно было вывозить что-то не более 1500 долларов США), деньги порой прятали в помидорах, в каких-то кетчупах, квашеной капусте. Одна такая банка могла якобы случайно разбиться. И, открывая какую-то сумку, таможенник вдруг видел там месиво из стекла и еды, куда не хочется засовывать руку, даже смотреть. «Ну ладно, так и быть, проходите». Некоторые умельцы шили трусы с 6 и более вертикальными карманами, в каждый из которых аккуратно помещали не очень толстые (тысяч на пять сотенными билетами) пачки валюты.
Харбин — очень красивый город, особенно зимой. Перед китайским Новым годом там строят огромные ледяные крепости и восхитительные фигуры изо льда реки Сунгари — получается огромный ледяной город.
Теперь в этом празднике участвуют мастера со всего света, а начинали китайские умельцы. Шикарное зрелище с феерической вечерней подсветкой. Один раз увидите — не забудете.
Жили наши туристы в хороших европейских больших отелях в центре города. Обычно завтраки и ужины были в ресторане при отеле, но один раз в середине тура Харбинская туристическая компания по нашей просьбе устраивала ужин в ресторанах с различными национальными кухнями или в примечательных местах.
Один из ресторанов запомнился: очень необычный — многоэтажный, больше напоминает цирк или театр с ареной, чем привычные нам кафе. Гости там располагаются за столами в ложах на этажах по периметру арены. Как в цирке, над выходом на арену расположен оркестр, а на арене происходят выступления артистов всех жанров: как цирковых, так и эстрадных.
Очень завлекательные и интересные цирковые номера; своеобразные для европейского слуха, но вполне мелодичные песни — и всё это под прекрасные блюда китайской кухни, очень вкусные, поскольку адаптированы для европейцев. Все туристы всем довольны: интересная программа, замечательная кухня, прекрасное обслуживание — невозмутимые официанты неслышно появляются из тени, тихо меняют блюда, наполняют рюмки и бокалы.
Только одна разница в менталитете русских и китайцев сказалась на результате: для китайцев пустая рюмка означает желание выпить ещё, ведь если уже не хочешь — рюмку оставишь полной; а для русских полная рюмка означала приглашение к продолжению застолья, и остановиться они не хотели или не могли. В общем, грузили тела в автобус до гостиницы вместе с китайскими коллегами.
Так мы летали несколько лет — а потом пограничные дела с Китаем вошли в легальное русло и чартер перестал окупаться. С тех пор я занялся другими делами, но историй с рейса хватило для рассказов на всю оставшуюся жизнь.
