Наша «Культурная экспедиция в мир античности» длилась всего неделю, но за это время мы успели столько всего увидеть, пережить (да-да, я не случайно употребляю это слово!), обдумать, что казалось, времени прошло намного больше.
Мы узнаём мифы древней Греции в детстве — и потом нам кажется, что они нам прекрасно известны (до тех пор, пока не начинаешь вспоминать, кто же такие Беллерофонт или Пелопс!). При этом мы воспринимаем их как сказки, не имеющие отношения к нашей взрослой жизни.
Но вот мы приезжаем в Афины, и наш прекрасный гид с замечательным античным именем Сократ Грамматикопулос ведёт нас сначала в Афинский археологический музей, а потом в Музей Акрополя. И нам открывается совершенно особый мир — прекрасный, бесконечный и удивительный.
Видишь скульптуры и вазы, знакомые ещё по иллюстрациям к книге Куна — но почему-то в подлиннике воспринимаешь их «заново», как будто в первый раз. Не знаю почему, но для меня это безусловно так.
А когда поднимаешься в Музее Акрополя по полупрозрачному пандусу, под которым видны древние руины, оборачиваешься, видишь перед собой прекрасных кариатид с храма Эрехтейона (на самом Акрополе стоят копии) — захватывает дух. Причём я проверяла — захватывает каждый раз. Ведь после того, как разъехалась наша группа, я сходила в музей Акрополя ещё дважды.
Точно так же захватывает дух, когда заходишь на верхний этаж, где выставлены рельефы Парфенона — и через огромную стеклянную стену перед тобой предстают нависающий над городом Акрополь и настоящий Парфенон. И ты понимаешь, что находишься в волшебном месте.
На самом Акрополе шумно и людно. Конечно, не так, как бывает летом, когда приходится стоять в толпе потных, раздражённых людей и пытаться что-то почувствовать. Мы потому и выбрали для нашего путешествия ноябрь, чтобы избежать толп, неизбежных в летней Греции. Но экскурсии на Акрополе, конечно, есть и в ноябре.
Поэтому, хотя он все равно прекрасен, для меня куда важнее было смотреть на него «издалека» — с крыши отеля, со склонов холма, с улиц, проходящих у его подножия. Отсюда не видно туристов и можно просто наблюдать, как меняется цвет мрамора в зависимости от того, откуда падают лучи солнца, или с наступлением темноты появляется подсветка.
В Афинах стараются не строить дома выше десяти этажей. А ещё говорят, что какие-то люди подали в суд на строителей здания, которое должно было закрыть им вид на Акрополь — и выиграли его. Я их понимаю. Жить, имея возможность все время поглядывать на эту красоту — совершенно особое переживание.
А на холмах, соседних с Акрополем, все время гуляют люди — и похоже, что не только туристы, но и жители Афин. Многие просто сидят на каком-нибудь древнем камне под оливой и смотрят — на Парфенон или в другую сторону, на море…
Но мы, конечно, не ограничились только Афинами и отправились в путь к тем местам, одни названия которых вызывают сердечный трепет у любого ценителя древней (да и не только древней!) культуры.
Олимпия — святилище Зевса, где проходили Олимпийские игры. Дельфы — святилище Аполлона, здесь находился оракул, чьим словам внимали жители всех греческих полисов. Эти места сближает не только их священный характер, но ещё и совершенно безумная, зашкаливающая красота. Несколько раз во время нашей поездки раздавался вопрос: можно ли восстановить разрушенные древние храмы?
Конечно, можно — макеты с реконструкцией стоят в любом музее. Теоретически можно составить древние плиты, добавить новых, и новый храм Зевса в Олимпии будет готов. Вот только зачем? То, что время уже совершило, не стоит переделывать.
Да, когда я вижу огромные куски колонн в Олимпии, то сожалею о том, что храм рухнул. Говорят, это произошло под влиянием страшного землетрясения, а потом ещё цунами, каким-то загадочным образом добравшимся сюда, в место, находящееся в нескольких десятках километров от моря.
Но хочу ли я, чтобы он стоял тут, невредимый и новенький? Конечно, нет. Древние развалины прекрасны и так.
Смотришь на огромные, заросшие лесом холмы, окружающие Олимпию, видишь панораму, открывающуюся с горного склона в Дельфах — и никаких реконструкций не нужно. Древность здесь живёт. Так и кажется, что сейчас из-за дерева раздастся флейта Пана, нимфы начнут водить хоровод, и пифия сядет на свой треножник и начнёт пророчествовать.
А когда мы ночевали в Олимпии, ночью случилась гроза (в ноябре!). Сверкали молнии, грохотал гром. Ну и кто после этого докажет мне, что Зевс не сообщает смертным свою волю?
